Часть I

Песня I

Введение: Приветствие Бхагавану Яме (Смерти), сыну Солнца, дающему знание Брахмана; приветствие Начикету.

1. Некогда сын Ваджашравы, желая результата, раздал все. Как говорят, он имел сына по имени "Начикета".

2. Когда дары передавались [брахманам], вера объяла его, бывшего еще ребенком. Он подумал:

3. Тот идет в миры, известные как безрадостные, кто раздает коров, [окончательно] выпивших воду и съевших траву, молоко которых было выдоено [в последний раз], утративших силу органов.

4. Он сказал отцу: "Отец, кому ты предложишь меня?" Он говорил ему во второй и в третий раз. Ему [отец] сказал: "Смерти отдам тебя".

5. Среди многих я считаюсь принадлежащим к высшим; среди многих я считаюсь принадлежащим к средним. Какова может быть цель Смерти, которой отец достигнет сегодня с помощью меня?

6. Взгляни, как поступали твои предки, и как прочие поступают [ныне]. Человек распадается и умирает, подобно зерну, и подобно зерну появляется вновь.

7. Гость-брахман приходит в дома подобно огню. Ради него совершают такого рода умилостивление. О Смерть, принеси [ему] воды.

8. Если в чьем-то доме гость-брахман живет без пищи, этот брахман погубит надежду и ожидание, плоды святого общения и сладкой беседы, жертвоприношений и благодеяний, сыновей и скот – все это – у такого малоразумного человека.

9. О брахман, поскольку ты прожил в моем доме три дня без пищи, ты, гость и достойный почтения человек, позволь мне приветствовать тебя, и пусть добро придет ко мне [благодаря предотвращению вины, происходящей] от этой [ошибки]. Проси трех благословений – по одному за каждую [ночь].

10. О Смерть, из трех благословений я прошу как о первом, чтобы [отец мой] Гаутама избавился от беспокойства, чтобы успокоился его ум, освободился от гнева на меня, чтобы он смог признать меня и говорить мне, освобожденному тобой.

Смерть сказал:

11. Признав [тебя], точно как прежде будет [иметь привязанность] Ауддалаки Аруни. Увидев тебя освобожденным от челюстей Смерти, он избавится от гнева и, с моего позволения, будет счастливо спать много ночей.

12. На небесах нет страха – тебя нет там, [и] никто не боится старости. Превзойдя и гнев и жажду, поднявшись над скорбью, человек радуется в небесном мире.

13. О Смерть, ты знаешь тот Огонь, который ведет на небеса. Расскажи о нем мне, полному веры. Обитатели небес обретают бессмертие. Этого я прошу по второму благословению.

14. О Начикета, хорошо зная об Огне, ведущем на небеса, я расскажу тебе о нем. Выслушай об этом со вниманием, из моих уст. Этот Огонь – средство достижения небес, и являющийся опорой мира, знай его как расположенный в разуме [просветленных].

15. И Смерть рассказал ему об Огне, который есть источник мира, о типе и числе кирпичей, о способе устройства пламени. А он [Начикета], дословно повторил, с пониманием, все, что было сказано. Тогда Смерть, удовлетворенный этим, сказал еще:

16. Чувствуя наслаждение, великодушный сказал ему: "Из расположения к тебе сейчас дам еще благословение. Воистину, этот огонь будет известен под твоим именем. И прими также это многообразное ожерелье.

17. Кто, получая связь с тремя, трижды раскладывает огонь Начикета и исполняет три вида работы, тот преодолевает смерть. Получая знание о том Всеведущем, который рожден от Брахмы, и постигая Его, он полностью достигает этого покоя.

18. "Тот, кто трижды совершает жертвоприношение Начикета, познав эти три [вещи], и тот, кто познав так, устраивает жертвоприношение Начикета, сбрасывает узы Смерти даже раньше, и, преодолевая скорбь, радуется на небесах.

19. "О Начикета, это тебе благословение, относящееся к Огню, ведущему на небеса, о котором ты просил по второму благословению. Люди будут говорить об этом Огне, как о воистину твоем. Начикета, проси о третьем благословении".

20. То сомнение, что возникает вслед за смертью человека – когда некоторые говорят: "Оно есть", другие говорят: "Его нет" – пусть я узнаю об этом, по твоему наставлению. Из всех благословений это – третье благословение.

21. Даже боги в древности питали сомнение в этом; ведь эта сущность [т.е.Я], являясь тонкой, не легкопостижима. О Начикета, проси другого благословения; не затрудняй меня; откажись от того [благословения], что требуешь от меня.

22. Даже боги питали сомнение об этом; о Смерть, если ты говоришь, что не легко постичь Его, и поскольку другой наставник, подобный тебе, не может быть найден, [поэтому] нет другого благословения, сравнимого с этим.

23. Проси о сыновьях и внуках, что проживут сто лет. Проси о множестве животных, о слонах и золоте, о конях, об огромном крае земли. И сам ты живи столько лет, сколько хочешь.

24. Если ты считаешь другое благословение равным этому, проси о нем. Проси богатства и долгой жизни. Стань [правителем] над огромной областью. Я сделаю тебя пригодным для наслаждения [всеми] желанными вещами.

25. Любых вещей, что желанны, но труднодостижимы – проси по своему выбору. Вот женщины с колесницами и музыкальными инструментами – такие, безусловно, не могут быть обретены смертными. Тебе будут служить они, предлагаемые мной. О Начикета, не спрашивай о смерти.

26. О Смерть, все это недолговечно, и истощает силу всех чувств человека. Жизнь всех, без исключения, воистину коротка. Пусть ездовые средства будут лишь твоими; пусть танцы и песни будут твоими.

27. Человек не может удовлетвориться богатством. Тем, что мы встретили тебя, мы обретем богатство. Мы будем жить, сколько ты установишь. Но благословение, о котором мне стоит просить – единственно то.

28. Достигнув близости нестареющих бессмертных, какой подверженный старости смертный – обитающий в этой нижней области, на земле, но знающий о высших целях – обрадуется долгой жизни, сознавая никчемность ее музыки, забав и радостей?

29. О Смерть, скажи нам о том, о чем питают сомнение люди, об относящемся к следующему миру, знание о чем ведет к великому достижению. Помимо благословения, связанного с этой загадкой, Начикета не просит ни о чем.

Часть I

Песня II

Испытав ученика, и найдя его пригодным для знания, он (Яма) сказал:

1. Предпочтительное, воистину, одно, а приятное, воистину, другое. Оба они, служа различным целям, [как бы] связывают человека. Благо выпадает тому, кто принимает предпочтительное. Выбирающий приятное отходит от истинного назначения.

2. Предпочтительное и приятное приходят к людям. Разумный человек, оценив, разделяет их. Разумный выбирает предпочтительное, за счет наслаждений; неразумный избирает наслаждения, ради развития и сохранения [тела и т.д.].

3. О Начикета! После размышления ты отверг все желанные вещи – приятные сами по себе, или приносящие наслаждение. Ты не принял тот путь богатства, которым множество людей пришло к скорби.

4. То, что известно как знание, и то, что известно как неведение, весьма противоречиво, и следует расходящимися путями. Я считаю Начикету стремящимся к знанию, [поскольку] дающие наслаждение вещи, хотя и разнообразные, не соблазнили тебя.

5. Живущие посреди неведения и считающие себя умными и просветленными, неразумные люди кружат вновь и вновь, следуя неверными путями, в точности как слепые, ведомые слепым.

6. Средство достижения иного мира не открывается нераспознающему человеку, блуждающему, обманутому приманкой богатства. Тот, кто всегда думает, что есть только этот мир, попадает под мою власть снова и снова.

7. Это [Я], о котором не удается даже услышать многим, [и] которое многие не понимают, даже слушая, – объясняющий удивителен и принимающий удивителен, удивителен тот, кто знает, по наставлению сведущего.

8. Я, безусловно, не познается истинно, когда о Нем говорит низшая личность; ведь о Нем думают различно. Когда же о Нем учит ставший равным Ему, о Нем более не размышляют. Ведь Оно вне доказательств – оно тоньше атома.

9. Мудрость, которой обладаешь ты, дорогой, ведущая к глубокому знанию, лишь когда сообщается кем-то другим [иным, нежели логик], не может быть достигнута посредством аргументов. Ты, о дорогой , наделен истинной решимостью. Пусть вопрошающий у нас будет подобен тебе, Начикета.

10. [Поскольку] я знаю, что это сокровище непостоянно – ведь та постоянная сущность не может быть достигнута через непостоянные вещи – поэтому я [сознательно] разложил огонь Начикета с непостоянными вещами, и [тем самым] достиг [относительного] постоянства.

11. О Начикета, став просветленным, ты отверг [все это], терпеливо рассмотрев наивысший предел желания, опору вселенной, бесконечные результаты медитации, другой берег бесстрашия, далекий путь [Хираньягарбхи], достойный восхваления и великий, а также [свое собственное] состояние.

12. Разумный человек оставляет веселье и скорбь, развивая сосредоточение ума на Я, медитируя тем самым на древнее Божество – непостижимое, недоступное, расположенное в разуме и находящееся посреди страдания.

13. Услышав об этом, осознав это полностью, отделив эту праведную вещь [от тела и т.д.], достигая этой тонкой вещи, радуется такой смертный – ведь он обрел то, что есть причина наслаждения. Я считаю, чертоги [Брахмана] широко открыты Начикете.

14. "Скажи [мне] о том, что ты видишь, как отличное от добродетели, отличное от порока, отличное от следствия и причины, отличное от прошлого и будущего".

15. Я кратко скажу тебе о цели, о которой в один голос говорят все Веды, говорят все воздержания, желая которой, люди практикуют брахмачарью; это – То, это – Ом.

16. Этот слог [Ом], воистину, есть [низший] Брахман [Хираньягарбха]; и этот слог, воистину, есть высший Брахман. Всякий, кто, медитируя на этот слог, желает любого из двух – к нему приходит это.

17. Это средство – наилучшее; это средство – высший [и низший] Брахман. Медитируя на это средство, человек становится достоин почитания в мире Брахмана.

18. Разумное Я не рождается и не умирает. Оно не возникло из чего-то, ничто не возникало из Него. Оно нерожденное, вечное, неразрушимое, древнее. Оно не повреждено, даже когда убито тело.

19. Если убивающий думает [о Нем] словами убийства, и если убиваемый думает [о Нем], как об убиваемом, оба они не знают. Оно не убивает и не убиваемо.

20. Я, которое тоньше тонкого и больше великого, помещено в сердце [каждого] живого создания. Не имеющий желаний человек, благодаря безмятежности органов, видит эту славу Я, и [оттого] свободен от скорби.

21. Сидя, Оно путешествует далеко; во время сна Оно движется повсюду. Кто, кроме меня, может знать то Божество, что и радуется и не радуется?

22. Медитировавший на Я, как на бестелесное в окружении тел, как на постоянное в окружении непостоянного, как на великое и всепроникающее, мудрый человек не скорбит.

23. Это Я не может быть познано ни через долгое изучение, ни посредством разума, ни посредством продолжительного слушания. Оно может быть познано единственно через Я, к которому обращается ищущий; Я этого искателя открывает Свою истинную природу.

24. Тот, кто не отказался от дурного поведения, чьи чувства не подчинены, чей ум не сосредоточен, чей ум не свободен от беспокойства [за результат сосредоточения], не может достичь этого Я через знание.

25. Как может узнать человек, где находится Оно [т.е.Я], для которого становятся пищей и брахман и кшатрий, для которого смерть – приправа?

Часть I

Песня III

Связь, которую имеет эта песня, начинающаяся с ртам пибантау (с предшествующими песнями) такова: о знании и о неведении было сказано, как об имеющих разные, противоположные результаты; но (что касается их природы и средств), они не были описаны надлежащим образом, совместно с их результатами. Для установления этого приводится аналогия с колесницей, ввиду того, что это ведет к облегчению понимания. Говорится также о двух я, для различения между достигаемым и достигающим, а также цели и идущего к ней.

1. Знающие Брахман, поклоняющиеся пяти огням, и трижды совершающие жертвоприношение Начикета, сравнивают с тенью и светом двоих наслаждающихся неминуемыми результатами действий, вошедших внутрь тела, в пространство [сердца], которое есть высшая обитель Самого Высокого [Брахмана].

2. Мы познали этот Огонь Начикета, который есть мост для жертвующих, а также то, что есть нестареющий высший Брахман, вне страха для тех, кто желает превзойти [мир].

3. Знай [отдельное] Я как владельца колесницы, а тело – как колесницу. Знай разум как колесничего, а ум – воистину как поводья.

4. Чувства называют конями; представив себе чувства конями, [знай] объекты как пути. Когда то Я связано с телом, чувствами и умом, распознающие люди называют Его наслаждающимся.

5. Но у того разума, который, всегда связанный с неуправляемым умом, лишается распознания, чувства непокорны, как норовистые кони у колесничего.

6. Но у того [разума], который – поскольку всегда связан с управляемым умом – наделен распознанием, чувства всегда послушны, словно хорошие кони у колесничего.

7. Но тот [владелец колесницы] не достигает цели [из-за такого разума], который, поскольку связан с нераспознающим разумом и неуправляемым умом, всегда нечист; он достигает мирского существования.

8. Однако тот [хозяин колесницы], что связан с распознающим разумом, наделен управляемым умом и всегда чист, достигает этой цели, [становясь отреченным], из которой он не рождается вновь.

9. И человек, обладающий, в качестве колесничего, распознающим разумом, и управляющий вожжами ума, достигает конца пути; это – высочайшее место Вишну.

10. Объекты чувств выше чувств, а ум выше объектов чувств; но разум выше ума, а Великая Душа выше разума.

11. Непроявленное выше, чем Махат; Пуруша выше Непроявленного. Нет ничего выше Пуруши. Он – наивысшее, Он – высочайшая цель.

12. Он скрыт во всех существах; поэтому Он не является как Я [всего]. Но видящим тонкое Он виден через острый и тонкий разум.

13. Распознающему человеку следует растворить [орган] речи в уме; ему следует растворить этот [ум] в я разума; ему следует растворить я разума в Великой Душе, ему следует растворить Великую Душу в безмятежном Я.

14. Поднимитесь, пробудитесь, научитесь, обратившись к высшим. Мудрые описывают этот путь труднопреодолимым, как лезвие бритвы; когда оно заточено, по нему трудно пройти.

15. Человек освобождается от челюстей смерти, познавая то, что беззвучно, неосязаемо, бесцветно, неисчерпаемо, а также не имеет вкуса, вечно, лишено запаха, без начала и без конца, отлично от Махат и всегда неизменно.

16. Рассказывая и выслушивая эту вечную историю – как услышал ее Начикета и как рассказал ее Смерть – разумный человек обретает славу в том мире, который есть Брахман.

17. Если кто-то, после очищения, устраивает декламацию этой высочайшей тайны перед собранием брахманов, или же во время церемоний по умершему, [то] эта [церемония] поведет к вечному результату.